Мировое Древо у вас во дворе: как изготовить шаманский шест?

Отрывок из книги «Путеводитель по Девяти мирам»
Рейвен Кальдера и Элизабет Вонгвизит

spiritpoles

Этот образ пришел во сне и не шел у меня из головы несколько месяцев кряду: столб, увенчанный черепом, а вдоль столба — перекладины, украшенные развевающимися лентами и разнообразными подвесками. В книгах по евразийскому шаманизму я нашел старинные гравюры с изображениями похожих столбов (и несколько фотографий из Сибири без каких-либо осмысленных подписей), но нигде не объяснялось, что именно нужно подвешивать на такой шест и как его использовать. Я твердо знал только одно: этот столб должен быть образом и подобием Мирового Древа. От этого я и начал плясать. Как следует все обдумав, я предположил, что перекладин должно быть девять — по одной на каждый мир.

Затем ко мне в гости приехала моя подруга и единомышленница — духовидица Элизабет, земная супруга Локи, и мы с ней обсудили эту идею. Я решил, что выжидать дольше бессмысленно: в конце концов, мы с ней оба — духовидцы Северной традиции, а значит, что-то у нас непременно получится. Итак, с помощью маятника мы отыскали хорошее место для столба на краю моего ритуального поля за домом, вырыли яму, после чего тем же способом отправились на поиски подходящего дерева. Следом шла моя жена с бензопилой. Маятник привел меня к небольшому дубку, в верхней половине засохшему, но в нижней части еще живому — застрявшему между мирами, как подметила Элизабет. Мы принесли ему жертву, спросили разрешения у его духа и получили твердое согласие — мы оба почувствовали, что заключенный в нем дух точно знал, что наша затея пойдет ему только во благо. Срубив дерево, мы привязали к нему девять перекладин и решили  сначала установить его в яму, а затем уж украсить, как рождественскую елку.

Так мы и сделали… и у нас ничего не вышло. Ничего не произошло — и это само по себе почему-то показалось очень важным. Мы определенно чувствовали, что должно что-то произойти. Я сел и стал думать, но не надумал ничего: в голове был сплошной белый шум, как у меня иногда случается при большом напряжении. Наконец, я снова схватился за книжки по археологии и истории северной религии, но на сей раз не стал ничего искать в них специально, а прибегнул к библиомантии, раскрывая книги наугад и тыкая пальцем в произвольное место на странице. (Кстати, так и выяснилось, наконец, зачем нужны все эти «письменные источники»: разумеется, для библиомантии! Да, вы все правильно поняли, это я так шучу.) Итак, я ткнул пальцем и попал на описание какого-то неизвестного религиозного обряда, в ходе которого искали подходящие ямы в земле, а затем наполняли их подношениями. «Ага! — просияла Элизабет. — Значит, яму надо покормить!»

Мы вернулись к шесту, аккуратно вынули его из ямы и положили на землю. На верхушку шеста я привязал череп одной из наших коз и украсил его красными лентами (почему-то показалось важным, чтобы ленты были именно красными), после чего мы вплотную занялись ямой. В той книге перечислялись многие предметы из тех, что археологи находили в подобных священных ямах; какие-то из них у нас имелись, а какие-то мы добавили сами, положившись на интуицию. В итоге набралась довольно внушительная коллекция: пригоршня старых монет, яйцо от наших собственных кур, немного козьего молока от наших же коз, несколько отполированных камешков, чашка меда, бутылка пива, кусок хлеба домашней выпечки, несколько костей овцы, которую мы вырастили и зарезали сами и несколько дешевых украшений. Я окурил яму полынью и высыпал туда все подношения. В заключение я проколол себе палец и уронил в яму несколько капель крови.

После этого мы снова установили столб — и он словно включился в розетку! Наши подозрения насчет того, что непременно «должно что-то произойти», полностью оправдались. Столб не просто «заработал» — он как будто ожил; в него словно вселился дух-хранитель. Череп уставился на нас сверху вниз, точно живая голова… и тут-то я догадался, для чего такой столб нужен. Это не что иное, как врата для быстрых путешествий между мирами! И дух эти врат, которого я призвал подношениями и кровью, ждал распоряжений. «Стереги здесь все, пока я не скажу, что тебе делать дальше, — сказал я. — И никого, кроме меня, не выпускай отсюда и не впускай».

Остаток дня мы посвятили украшению перекладин. Для начала на концах этих поперечных брусьев я развесил цветные ленты: небесно-голубые — для Асгарда на самой верхней перекладине, розовые и сиреневые — для Альвхейма, зеленые и золотые — для Ванахейма, темно-зеленые — для Йотунхейма, синие и зеленые — для Мидгарда, красные — для Муспелльхейма, серые и фиолетовые — для Свартальвхейма, белые и серебристые — для Нифльхейма и, наконец, черные — для Хельхейма. Кроме того, для каждого из миров я изготовил мешочки соответствующего цвета, набил их соответствующими травами и тоже подвесил на перекладины. После этого мы добавили всякую бижутерию и низки деревянных бусин, выбирая подходящие украшения для каждого мира, а также мешочки с предметами, связанными с тем или иным из миров: кости — для Нифльхейма, кремень и золу — для Муспелльхейма, разноцветные шарики светлых и темных оттенков — для двух миров альвов, монеты — для двергов Нидавеллира, крошечные игрушки в виде разных предметов оружия и медное солнышко — для Асгарда. Затем я взял кувшинчик, наполнил его льном-сырцом, окрашенным в цвет морской волны, положил поверх маленькую змеиную шкуру и подвесил все это на перекладину Мидгарда — как символы Змея. Для Ванахейма я взял один идеально сохранившийся колос пшеницы и пригоршню мелкого янтаря, сложил все это в узкую стеклянную бутылку и подвесил на соответствующую перекладину.

Позже, ночью, мы сходили проведать шест (и добавить еще несколько вещиц). Он гордо высился на краю поля и буквально сиял. Казалось, это не просто столб, а какое-то высокое, чуть сутулое существо, окутанное развевающимися цветными лентами и бдительно несущее стражу. Оно неусыпно бодрствовало до конца месяца, а затем, когда на смену осени пришла зима, постепенно погрузилось в сон, как будто догадавшись, что в снежные месяцы никаких путешествий не будет.

Я начал пользоваться этим шестом для путешествий: он помогал и проникать в другие миры, и благополучно возвращаться обратно. До того я перед каждым путехождением тщательно расставлял рунические вешки, которые помогли бы добраться до места назначения, а затем вернуться домой. Но теперь, с шестом, все стало гораздо проще: я вступал в лабиринт, доходил до центра и возвращался к выходу, после чего направлялся прямиком к шесту, хватался за нужную перекладину — и готово! Наряду с моим шестом, стоящим в физическим мире, передо мной одновременно оказывался и чей-то другой шест, установленный в мире ином. По-видимому, такие столбы встречаются по всем Девяти мирам. Некоторые из них недоступны: обитающие в них духи стерегут окрестные земли от чужаков. Поэтому я пришел к выводу, что пользоваться шаманскими шестами имеет смысл только в том случае, если там, куда вы направляетесь, вас уже ждут в гости. Кроме того, их вообще не так много, чтобы с их помощью можно было попасть в любое место, куда вам заблагорассудится. Но зато возвращаться из странствий стало легче легкого: достаточно было просто коснуться самого столба в любом из миров — и хранитель моего собственного столба, связанный моей кровью, тотчас переносил меня домой. Более безопасного и надежного способа возвращения я просто не знаю.

Этот шест так и остался стоять на поле у меня за домом — и будет стоять до тех пор, пока не сгниет и не рухнет; а потом я установлю новый. На этом поле часто проходят собрания разных групп, и я обратил внимание, что одни люди обходят мой шест десятой дорогой, а другие, наоборот, чувствуют к нему какую-то необъяснимую тягу и потребность оставить ему подношения. Я не раз замечал, как кто-нибудь внезапно останавливался перед ним, замирал ненадолго, а затем, порывшись в кармане, бросал к подножию шеста несколько монеток, после чего, словно очнувшись, недоуменно покачивал головой и шел себе дальше по своим делам.

Через неделю после того, как мы установили этот столб, Элизабет тоже соорудила у себя нечто подобное. Она живет в городской квартире, и земельного участка у нее нет, так что ей пришлось подойти к делу иначе. Вот отрывок из ее письма, в котором рассказывается, как ей удалось решить эту проблему:

Мой шаманский шест получился немножко не таким, как твой, потому что я живу на третьем этаже. У меня нет даже маленького клочка земли, и поставить шест под открытым небом совершенно негде. От идеи «шеста в горшке» я отказалась: я почувствовала, что просто купить земли в магазине или набрать из какого-нибудь случайного места, будет неправильно. Поэтому вместо столба я смастерила лестницу, которую можно держать в квартире и прислонять к стене. Я пустила в ход куски неотполированных деревянных перил и деревянные брусья из «Хоум депо», поскольку молодых деревьев в окрестностях не растет, да и вообще найти более подходящую древесину негде.

Итак, получилась лестница с десятью перекладинами: по одной — на каждый из Девяти миров и еще одна, самая верхняя, — для тотемного символа. Черепа у меня не было (и заказывать его где-то по почте было уже некогда: как только я вернулась от тебя, Хела велела мне тотчас приниматься за дело и закончить к Хэллоуину). Да и вообще — использовать череп животного, убитого и съеденного не мной, казалось как-то не очень. Я стала думать, как же быть, и вдруг меня осенило: вместо черепа надо взять резную деревянную маску, которая до сих пор висела на стене у меня над столом. Такой вариант  показался вполне подходящим. Я привязала маску к верхней ступеньке; да, забыла сказать, что перекладины я не прибивала к вертикальным палкам, а тоже привязала — джутовым шпагатом; при этом между полом и нижней ступенькой оставила промежуток побольше, где то в пару футов, а палки немного наклонила друг к другу — так, чтобы лестница постепенно сужалась кверху. Так вот, мне кажется, что череп, маска или другая такая штуковина на верхушке шеста олицетворяет дух всего шеста в целом. Так что очень здорово было бы использовать череп животного, служащего родовым или личным тотемом, или какой-то другой значимый символ… особенно если ты сам это животное убил или разделал, но это ты и так уже знаешь.

Туда же, на верхнюю перекладину, я привязала несколько красных лент — как мы тогда сделали с твоим столбом и черепом. По-моему, они символизируют кровь племени или рода, а может быть — кровь жертвенного животного или и то, и другое одновременно. В любом случае, это как-то связано с кровью.

На остальные перекладины я привязала символы каждого из Девяти миров. Почти все необходимое — кроме перьев, одной из нужных ленточек, цветных лоскутов, кое-каких трав Девяти миров и пива для ступени Ванахейма — нашлось дома. Просто удивительно, сколько всякой всячины у меня скопилось — и это при том, что я не так уж много занимаюсь рукоделием. Для перекладин я использовала те же цвета, что и ты, хотя, конечно, мертвых змей и настоящих костей под рукой не оказалось (например, на перекладину Хельхейма пришлось повесить резиновый скелетик, хотя потом я все-таки нашла и добавила настоящие кости). Кроме того, я развесила по перекладинам много всяких украшений, которые давно уже не ношу: например, для Нифльхейма — браслет со снежинками, а для Йотунхейма — бронзовый медальон с чеканкой в виде парусника.

Поскольку ямы у меня не было, нужно было понять, как же «накормить» мою  лестницу яйцом и т.д. В конце концов, я просто разбила в миску яйцо, которое ты мне дал, добавила чуток молока и остатки пива, капнула собственной крови, все перемешала и смазала ножки лестницы. А между ножками поставила на пол глиняную чашу для монет и других несъедобных подношений. Потом я окурила лестницу полынью, подула на нее, зажгла свечу и тоже поставила ее под лестницу… и тут она ожила! Ты вроде бы советовал мне поставить ее там, где я обычно смотрю сны, так что я отнесла ее в спальню и прислонила к стене между алтарями. И практически сразу же сны стали необыкновенно яркими. Правда, моя лестница не светилась, как твой шест в ту первую ночь, — из-за уличных фонарей у меня в спальне не бывает достаточно темно; но все равно, когда я к ней подходила, определенно чувствовалось что-то такое сверхъестественное.

В канун Хэллоуина я отправилась в Альвхейм. Я легла на под лестницей, подготовилась, вышла из тела, взялась за перекладину Альвхейма — и обнаружила, что уже держусь за такую же перекладину шеста на дороге, ведущей прямиком в страну эльфов. Позже я воспользовалась тем шестом, чтобы попасть в Свартальвхейм, а оттуда — на Хельвег, в окрестности башни Мордгуд. Все эти шесты выглядели в целом как твой — то есть, как столбы, а не лестницы, но в остальном были совершенно разные.

Когда я делала свою лестницу, было странное чувство, что и для духов это тоже своего рода эксперимент — попытка приспособить это устройство к условиям современной жизни, к нуждам людей, у которых, как у меня, нет ни связи с землей, ни собственного участка земли, где они могли бы установить шаманский шест, не опасаясь ни проблем с законов, ни вандалов, которые могут его испоганить или украсить. У моей лестницы довольно длинные ножки, так что если мне когда-нибудь представится случай, я смогу воткнуть ее в землю. А если придется сменить жилье, я просто сниму с нее все, перевезу на новую квартиру, а там заново развешаю все украшения, окурю полынью и т.д. Да, и время от времени я добавляю на нее кое-какие вещицы, если мне кажется, что так надо.

Мы с Элизабет оба обратили внимание, что в разных мирах шесты выглядят по-разному. В порядке первого испытания своего шеста я отправился в гости к Ангрбоде в Железный Лес: неподалеку от ее жилища стоит шаманский столб с волчьим черепом. Один из двух известных мне шестов в Ванахейме увенчан черепом коня, а другой — черепом оленя. В Свартальвхейме есть шаманский шест с черепом какого-то крупного ящера, а в Альвхейме — с черепом дракона. Если вы встретите в своих странствиях по Девяти мирам такой столб, с его помощью можно будет быстро вернуться домой, но сначала обязательно узнайте, кому он принадлежит, и попросите разрешения им воспользоваться. И еще знайте, что, изготовив для себя такой образ Мирового Древа, вы уже не сможете бросить его на произвол судьбы. Если вы собираетесь установить шаманский шест под открытым небом, делайте это на таком участке земли, который принадлежит вам лично и останется вашим навсегда, потому что вас с этим шестом свяжут узы вашей собственной крови. Если же вы остановились на портативном варианте, наподобие того, что описывает Элизабет, помните, что перевозить и устанавливать его необходимо очень осторожно и почтительно. Если обстоятельства все же потребуют избавиться от него, не разбирайте его части, а сожгите целиком дотла и предайте его прах земле.